Над грандиозным полотном художник работал в течение четырех лет, совершая дальние поездки по местам, связанным с темой картины. Сибирь с ее суровой природой, с ее смелыми вольнолюбивыми людьми, хранящими обычай седой старины, — край, где родился и провел детские годы художник, — была ему особенно близка. Он гордился своими предками, донскими казаками, пришедшими сюда, по преданию, еще в XVI веке вместе с Ермаком.
Решающая битва дружины Ермака с многочисленными полчищами хана Кучума в 1582 году — таков сюжет картины. Суриков трактует его как народный подвиг, связывая поход Ермака с национальной борьбой, которую вел в прошлом русский народ против завоевателей. Художник выбрал кульминационный момент, разгар битвы, что дало возможность с наибольшей драматической напряженностью отразить историческое событие. Слева представлен казачий авангард, который композиционно четко выделяется в картине. Мощным клином врезается он во вражеские ряды. Суриков подчеркивает неразрывную связь дружинников с Ермаком, показывая их в едином боевом порыве. В пестром по составу войске Кучума, прижатом к глинистому склону, видны признаки начинающейся паники. Особое внимание уделяет Суриков разработке образов. В многоликой толпе выделяются казаки, с резко очерченным профилем, со сверкающими глазами. Мужественные, сдержанные в своей уверенности, они представляли для художника идеальный исторический тип, который воспитала в нем с детства Сибирь.
Суриков родился в 1848 году в Красноярске, в семье потомственных казаков, имевших свои родовые корни на Дону и пришедших когда-то в Сибирь с воинством знаменитого Ермака. Этим своим происхождением он чрезвычайно гордился и подчеркивал: «В семье у нас все казаки. До 1825 года простыми казаками были, а потом офицеры пошли. А раньше Суриковы все сотники, десятники. А дед мой Александр Степанович был полковым атаманом»*. Павел Климов // Василий Суриков. К 175-летию со дня рождения. СПб, 2023. С. 8.
* Василий Иванович Суриков. Письма. Воспоминания о художнике / Вступ. ст. С. Н. Гольдштейн, Н. А. Радзимовской. Сост. и коммент. С. Н. Гольдштейн, Н. А. и З. А. Радзимовских. Л.: ЛО «Искусство», 1977. С. 171.
В шедеврах 1880-х годов, сюжетную основу которых составили трагический конфликт, вызванный эпохальными сдвигами («Утро стрелецкой казни»; «Боярыня Морозова»), или глубокая личная драма, поданная с поистине «шекспировской» силой («Меншиков в Березове»), еще существовали главные и второстепенные персонажи. Но, наделяя буквально каждого своей неповторимой, выразительной характеристикой, художник словно выравнивал их значение. Поэтому логичным был следующий шаг, сделанный Суриковым в «Покорении Сибири Ермаком»: в этой картине атаман Ермак почти полностью слился с массой своих сподвижников, которая под знаменем Христа, в едином порыве и будто бы ведомая единой коллективной волей неумолимо надвигается на другую, гораздо более многочисленную враждебную массу варваров-кочевников, постепенно обращающуюся в бегущую толпу под напором решительности, сплоченности, духовного и технического превосходства казаков.
В композиции «Ермака», визуально воспринятой Ильей Репиным как «живая каша существ»*, нашла зримое воплощение народная стихия как субъект исторического творчества, по видимости не подлежащий, подобно любой другой бессознательной силе, моральной оценке. Ничего подобного русская живопись ранее не знала, и картина, на которой, говоря словами Нестерова, «люди во имя чего-то бьют друг друга, отдают свою жизнь за что-то им дорогое, заветное»**, произвела огромное впечатление на современников, прежде всего на художников. Тогда же, за несколько недель до подписания указа об основании в Петербурге Русского музея императора Александра III, за рекордную для подобных покупок сумму в сорок тысяч рублей «Покорение Сибири Ермаком» приобрел Николай II. Это было симптоматично: новое полотно Сурикова, в отличие от предыдущих, несло в себе мощный патриотический заряд, утверждало в совершенной эпической форме идею Российской православной империи как государственного образования, творимого волей и совокупностью всех народных сил.
Работа над «Покорением Сибири Ермаком» изменила расстановку акцентов в творчестве Сурикова, вступившего на почву позитивной исторической мифологии, если понимать под ней не только политический или поэтический вымысел, но и творческий способ презентации определенных идей и фактов, адресованных не отдельному человеку или узкой группе, а самым широким массам. Чтобы быть этими массами воспринятым, исторический миф должен обладать упрощенным и комплиментарным по отношению к ним содержанием, облеченным в выразительную, доступную форму. Этим нехитрым рецептом, намеренно или интуитивно, всегда пользовались мастера визуальных и вербальных искусств, нацеленные на достижение популярности и коммерческого результата. Павел Климов // Василий Суриков. К 175-летию со дня рождения. СПб, 2023. С. 14.
* Василий Иванович Суриков. Письма. Воспоминания о художнике / Вступ. ст. С. Н. Гольдштейн, Н. А. Радзимовской. Сост. и коммент. С. Н. Гольдштейн, Н. А. и З. А. Радзимовских. Л.: ЛО «Искусство», 1977. С. 226.
** Нестеров М. В. Давние дни. Встречи и воспоминания. М., 1959. С. 85.
До Сурикова живописцы рассматривали народ в качестве, так сказать, «страдательного» элемента исторического процесса. Иногда он исполнял роль статиста, иногда был орудием в чьих-то руках или чьей-то жертвой, но всегда являлся объектом приложения внешних сил. Еще сохранявшиеся традиции классицизма и романтизма, насаждавшие культ неординарной, героической личности, объективная сложность самого жанра затрудняли утверждение в нем характерного для демократических кругов взгляда на народ как активный субъект истории. Здесь требовался мастер особого дарования. Суриков относился к тем творческим натурам, вышедшим из народной толщи, которые, внешне «окультуриваясь», сохраняли глубокую и почтительную связь со своей материнской средой. В них стихийное, бессознательное, интуитивное решительно преобладало над рассудочным, интеллектуальным. Они могли много вариться в чуждом для себя окружении, обретать новые умения и навыки, но при этом не изменять своей подлинной, первичной, оригинальной сути. Так и Суриков, усвоив все основы академической школы, уроки передвижников и западноевропейских классиков, взял из них лишь то необходимое, что отвечало его внутренним потребностям и могло быть естественно адаптировано к исполнению собственных творческих замыслов. Павел Климов // Василий Суриков. К 175-летию со дня рождения. СПб, 2023. С. 9-10.
И. Е. Репин писал: " Впечатление от картины так неожиданно могуче. ...Зритель ошеломлен этой невидальщиной. Воображение его потрясено...".
Живописец, рисовальщик, акварелист.
Академик Императорской Академии художеств (1895). Почетный член Московского общества любителей художеств (1903). Родился в Красноярске в казачьей семье. Рисовать начал с детства, занимался у местного учителя рисования Н. В. Гребнева. В юности писал иконы по заказам. На средства золотопромышленника и городского головы П. И. Кузнецова отправился в Петербург. Учился в Академии художеств у П. М. Шамшина, П. П. Чистякова, Б. П. Виллевальде (1869-1875), с 1873 у Ф. А. Бруни. Отказавшись от заграничной пенсионерской поездки, в 1877 приехал в Москву, где и остался навсегда. Посетил Францию, Италию, Германию, Австрию (1883-1884), Швейцарию (1897), Италию (1900), Испанию (1910). Систематически выезжал на родину, в Сибирь. Совершил поездки на Дон (1893), Волгу (1901-1903), в Крым (1913). Член Товарищества передвижных художественных выставок (1881-1907), участник выставок "Союза русских художников". Один из великих мастеров русской живописи, крупнейший представитель исторического жанра. Автор портретов и пейзажей.
The painter has been working on this colossal painting for four years and event undertook long trips to the places relevant for the topic of the picture. Surikov was born and spent his early years in Siberia, and its unkind nature, brave and free-spirited people that carefully preserved ancient traditions were especially close for him. He was proud of his ancestors, Don Cossacks that, according to the legend, came to Siberia with Yermak in the 16th century. The painting depicts the final battle of Yermak’s brigade with the vast hordes of enemies under the command of khan Kuchum in 1582. Surikov sees this battle as an act of people’s heroism and connects Yermak’s campaign as a part of national liberation struggle of the Russians against the conquerors. The artist shows the culmination of the battle to add a more dramatic edge to this historical event. In the left one can see the avant-garde of the Cossacks that is given special compositions emphasis. The Cossacks form a powerful wedge-shaped group that literally cuts into the enemy’s ranks. Surikov underlines a strong connection between Yermak and his soldiers and depicts them in a single battle urge. Kuchum’s patchy army is pressed to the clayey river bank, and we can see panic growing among the soldiers. Surikov pays special attention to character development. In the diverse crowd one can distinguish Cossacks with sharply delineated faces and fiery eyes. The artist viewed these brave, composed, and confident people as an ideal historical type that Siberia has brought up in him. Repin wrote: “The impression from this picture is so unbelievably mighty…The viewers are just stunned, and their imagination is defied”.
Studied in Krasnoyarsk, at the School of Drawing, Society for the Encouragement of Artists (1869) and under Pavel Chistyakov at the Imperial Academy of Arts (1869-75). Member of the Society of Travelling Art Exhibitions (from 1881) and the Union of Russian Artists (from 1908). Full member of the Imperial Academy of Arts (1893), academician (1895). Visited Western Europe and Siberia. Lived in Moscow (from 1877).
