Мастер из семьи Амосовых.
Борецкая роспись отличается от других северных росписей большей звучностью красок, особенно в конце XIX века, когда под фоны стали применять сусальное золото, а светлый фон приобрел особую белизну. Огнем загоралась на нем киноварь ветвей и полыхали красные кони, бьющие копытом в узорные рамки, окружавшие сцены праздничных катаний.
Борок, Шенкурский уезд, Архангельская губернияБорецкая роспись отличается от других северных росписей большей звучностью красок, особенно в конце XIX века, когда под фоны стали применять сусальное золото, а светлый фон приобрел особую белизну. Огнем загоралась на нем киноварь ветвей и полыхали красные кони, бьющие копытом в узорные рамки, окружавшие сцены праздничных катаний.
Прялки Борка, Нижней Тоймы и Пучуги имеют форму классических прямоугольных лопастей на высоких резных ножках с перехватом. Их вытесывали из березы и ели в деревнях по среднему течению Двины и привозили мастерам росписи. Прялки, как правило, были именными, расписывались на заказ. Работа стоила сравнительно дорого. Мастера в этих центрах работали большими семьями. В Борке – Амосовы, в Нижней Тойме – Третьяковы и Меньшиков, в Пучуге – Кузнецовы. Мастера были знакомы друг с другом. Амосовы и Третьяковы даже обменивались рисунками-трафаретами коней, саней, львов, птиц, которых изображали среди травных узоров.
Травный орнамент в этих центрах был близок к орнаментам северных рукописных книг XVII–ХIХ веков. Амосовы и Третьяков сами писали книги, а Третьяков и Меньшиков (бывший к тому же иконописцем) иллюминовали их орнаментами и миниатюрами.
The craftsman from the Amosovs family.
Borok’s painting differs from other northern paintings by its more sonorous colours, especially at the end of the 19th century, when gold leafs were used as the background, and light background acquired a special whiteness. Cinnabar branches and red horses, hitting their hooves in the patterned frames surrounding the scenes of festive skating, blazed in the background.
Борок, Шенкурский уезд, Архангельская губернияБорецкая роспись отличается от других северных росписей большей звучностью красок, особенно в конце XIX века, когда под фоны стали применять сусальное золото, а светлый фон приобрел особую белизну. Огнем загоралась на нем киноварь ветвей и полыхали красные кони, бьющие копытом в узорные рамки, окружавшие сцены праздничных катаний.
Прялки Борка, Нижней Тоймы и Пучуги имеют форму классических прямоугольных лопастей на высоких резных ножках с перехватом. Их вытесывали из березы и ели в деревнях по среднему течению Двины и привозили мастерам росписи. Прялки, как правило, были именными, расписывались на заказ. Работа стоила сравнительно дорого. Мастера в этих центрах работали большими семьями. В Борке – Амосовы, в Нижней Тойме – Третьяковы и Меньшиков, в Пучуге – Кузнецовы. Мастера были знакомы друг с другом. Амосовы и Третьяковы даже обменивались рисунками-трафаретами коней, саней, львов, птиц, которых изображали среди травных узоров.
Травный орнамент в этих центрах был близок к орнаментам северных рукописных книг XVII–ХIХ веков. Амосовы и Третьяков сами писали книги, а Третьяков и Меньшиков (бывший к тому же иконописцем) иллюминовали их орнаментами и миниатюрами.
