И.А.Ржевский. Из истории нашего собирательства
Мать, Ида Ильинична Ржевская, урожденная Шлапоберская, родилась в Разливе, что в 30 км от Санкт-Петербурга, в семье кузнеца, который держал кузницу и каретную мастерскую.
По воспоминаниям матери, ее отец отличался большим трудолюбием и слыл на всю округу отменным мастером. Так, генерал-губернатор Санкт-Петербурга доверял ковать своих лошадей только Илье Григорьевичу, для чего гнали лошадей из Петербурга в Разлив.
По окончании школы мать была определена в одну из модных мастерских дамского платья в Петербурге. Получив высокопрофессиональную подготовку, накопив необходимый опыт и знания для самостоятельной работы, мать открыла в середине 1910-х годов на Вознесенском проспекте собственную мастерскую. Она обладала природным художественным вкусом и определенной фантазией, и это позволяло ей создавать модели одежды, которые пользовались успехом у заказчиц. Получала она также заказы от известных петербургских салонов на отдельные виды работ, в которых ее искусные мастерицы достигли совершенства. Очень часто заказы поступали от фирмы „Госпожа Ольга“.
В это время мать начинает свою собирательскую деятельность. Основной интерес тогда она проявляла к различным изделиям из тканей, кружев, вышивке, к фурнитуре одежды.
Отец наш, Александр Абрамович, был „книжник“ и с давних времен интересовался старинными книгами по русской литературе. К 1930-м годам он собрал хорошую библиотеку.
К концу 1930-х годов увлекся собирательством старший брат Борис Александрович. Откладывая деньги от зарплаты, он стал собирать рисунки и недорогие картины русских художников.
В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, Борис Александрович, работая инженером на Металлическом заводе, имел „бронь“, но, повинуясь своему долгу – долгу гражданина и честного человека, вместе с группой рабочих своего цеха ушел добровольцем на фронт в формируемую тогда 286 особую пехотную дивизию, укомплектованную исключительно из членов партии. Дивизия после формирования была брошена в район Шлиссельбурга, где шли тяжелые бои с немецкими войсками. В августе 1941 года, в ходе боевых действий, Борис Александрович погиб.
Мой брат-близнец Яков Александрович (1922-1998) также ушел добровольцем на фронт. В конце июля 1941 года в боях под Гатчиной он был тяжело ранен. Это было его первое тяжелое ранение на войне.
Я в начале июля 1941 года был направлен в военное училище, которое закончил через год по специальности „воздушная радиоразведка“.
В тяжелое время блокады родители, изнуренные голодом, больные, эвакуировались, оставив все свое имущество, все собрание. Вернувшись из эвакуации в 1945 году, они застали пустую квартиру: все было расхищено. Больше всего мать сожалела, что не взяла с собой в эвакуацию, не смогла сохранить давний подарок – великолепное платье, по каким-то причинам в свое время не востребованное неизвестной титулованной особой и подаренное матери в 1917 году „Госпожой Ольгой“. Платье было сказочной красоты.
С тяжелыми, незаживающими ранами вернулся домой мой брат, солдат-окопник, Яков Александрович. Долго болел, трудно поправлялся, но домашние условия, забота и уход матери помогли выздоровлению. По мере того как улучшалось состояние здоровья, все чаще вспоминались брату его прежняя жизнь, короткий период собирательства, первые приобретения, которые прекратились с началом войны и уходом на фронт. В сентябре 1945 года, выйдя в первый раз после болезни на прогулку, Яков Александрович вернулся домой с покупкой – этюдом Дубовского. Эта покупка положила начало его послевоенному собирательству.
К концу 1950-х годов, уволившись из армии, я вернулся домой. К моему приезду брат собрал небольшую и вполне приличную коллекцию. Я разделял увлечения брата. Его идея „работать“ на одну общую коллекцию, для чего сложить наши усилия и средства, была мной принята. Так началось наше совместное собирательство. Но в нашем партнерстве брат всегда был главным авторитетом в вопросах подбора произведений искусства и формирования коллекции.
1940–1950-е годы были благоприятным временем для собирательства, но средств для этого было недостаточно: брат заканчивал институт, родители не работали по возрасту. Кроме того, не было опыта и необходимых знаний. По мере приобретения знаний и роста возможностей собирательство пошло живее, коллекция стала пополнятся значительными и интересными вещами.
В конце 1960-х годов мы с братом решили попробовать себя в реставрации антикварной мебели, так как работа мастеров-реставраторов по качеству исполнения нас не удовлетворяла, над ними нужен был постоянный контроль, что влекло за собой постоянные переделки. Это не могло не вызвать взаимного недовольства. Так мы отказались от услуг мастеров и перешли на собственную реставрацию. Начинали с простейших мелких работ, постепенно набираясь опыта, стали выполнять более сложные работы, достигнув в реставрации профессионализма.
Время для собирательства мебели было благоприятным. В моду входила полированная мебель из древесно-стружечной плиты. Старая добротная мебель, в том числе старинная, была не в моде. Комиссионные магазины были забиты старинной мебелью. Повсюду на дворовых свалках, которые мы ежедневно обходили, можно увидеть брошенную старинную мебель. Несколько уникальных предметов мебели, подобранных нами в то время, мы с братом отреставрировали, и они находятся по сей день в нашем собрании. Много старинной мебели приобрели у нас провинциальные музеи.
Это были поистине скорбные дни для русского антиквариата, сравнимые разве что с днями блокады, когда, спасаясь от холода, сжигали все, что горело, включая редчайшую мебель.
В заключение хотелось подчеркнуть роль матери в нашем художественном воспитании. Она занималась с нами с малых лет, стараясь научить нас понимать и любить подлинную красоту. Ее собирательство стало в дальнейшем примером и для нас. Без этого не было бы нашей коллекции, собранной за многие годы и ныне переданной в дар Русскому музею.
Коллекция петербургских собирателей братьев Ржевских // СПб., 2000. С. 7-10.
И.А.Ржевский. Из истории нашего собирательства
Мать, Ида Ильинична Ржевская, урожденная Шлапоберская, родилась в Разливе, что в 30 км от Санкт-Петербурга, в семье кузнеца, который держал кузницу и каретную мастерскую.
По воспоминаниям матери, ее отец отличался большим трудолюбием и слыл на всю округу отменным мастером. Так, генерал-губернатор Санкт-Петербурга доверял ковать своих лошадей только Илье Григорьевичу, для чего гнали лошадей из Петербурга в Разлив.
По окончании школы мать была определена в одну из модных мастерских дамского платья в Петербурге. Получив высокопрофессиональную подготовку, накопив необходимый опыт и знания для самостоятельной работы, мать открыла в середине 1910-х годов на Вознесенском проспекте собственную мастерскую. Она обладала природным художественным вкусом и определенной фантазией, и это позволяло ей создавать модели одежды, которые пользовались успехом у заказчиц. Получала она также заказы от известных петербургских салонов на отдельные виды работ, в которых ее искусные мастерицы достигли совершенства. Очень часто заказы поступали от фирмы „Госпожа Ольга“.
В это время мать начинает свою собирательскую деятельность. Основной интерес тогда она проявляла к различным изделиям из тканей, кружев, вышивке, к фурнитуре одежды.
Отец наш, Александр Абрамович, был „книжник“ и с давних времен интересовался старинными книгами по русской литературе. К 1930-м годам он собрал хорошую библиотеку.
К концу 1930-х годов увлекся собирательством старший брат Борис Александрович. Откладывая деньги от зарплаты, он стал собирать рисунки и недорогие картины русских художников.
В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, Борис Александрович, работая инженером на Металлическом заводе, имел „бронь“, но, повинуясь своему долгу – долгу гражданина и честного человека, вместе с группой рабочих своего цеха ушел добровольцем на фронт в формируемую тогда 286 особую пехотную дивизию, укомплектованную исключительно из членов партии. Дивизия после формирования была брошена в район Шлиссельбурга, где шли тяжелые бои с немецкими войсками. В августе 1941 года, в ходе боевых действий, Борис Александрович погиб.
Мой брат-близнец Яков Александрович (1922-1998) также ушел добровольцем на фронт. В конце июля 1941 года в боях под Гатчиной он был тяжело ранен. Это было его первое тяжелое ранение на войне.
Я в начале июля 1941 года был направлен в военное училище, которое закончил через год по специальности „воздушная радиоразведка“.
В тяжелое время блокады родители, изнуренные голодом, больные, эвакуировались, оставив все свое имущество, все собрание. Вернувшись из эвакуации в 1945 году, они застали пустую квартиру: все было расхищено. Больше всего мать сожалела, что не взяла с собой в эвакуацию, не смогла сохранить давний подарок – великолепное платье, по каким-то причинам в свое время не востребованное неизвестной титулованной особой и подаренное матери в 1917 году „Госпожой Ольгой“. Платье было сказочной красоты.
С тяжелыми, незаживающими ранами вернулся домой мой брат, солдат-окопник, Яков Александрович. Долго болел, трудно поправлялся, но домашние условия, забота и уход матери помогли выздоровлению. По мере того как улучшалось состояние здоровья, все чаще вспоминались брату его прежняя жизнь, короткий период собирательства, первые приобретения, которые прекратились с началом войны и уходом на фронт. В сентябре 1945 года, выйдя в первый раз после болезни на прогулку, Яков Александрович вернулся домой с покупкой – этюдом Дубовского. Эта покупка положила начало его послевоенному собирательству.
К концу 1950-х годов, уволившись из армии, я вернулся домой. К моему приезду брат собрал небольшую и вполне приличную коллекцию. Я разделял увлечения брата. Его идея „работать“ на одну общую коллекцию, для чего сложить наши усилия и средства, была мной принята. Так началось наше совместное собирательство. Но в нашем партнерстве брат всегда был главным авторитетом в вопросах подбора произведений искусства и формирования коллекции.
1940–1950-е годы были благоприятным временем для собирательства, но средств для этого было недостаточно: брат заканчивал институт, родители не работали по возрасту. Кроме того, не было опыта и необходимых знаний. По мере приобретения знаний и роста возможностей собирательство пошло живее, коллекция стала пополнятся значительными и интересными вещами.
В конце 1960-х годов мы с братом решили попробовать себя в реставрации антикварной мебели, так как работа мастеров-реставраторов по качеству исполнения нас не удовлетворяла, над ними нужен был постоянный контроль, что влекло за собой постоянные переделки. Это не могло не вызвать взаимного недовольства. Так мы отказались от услуг мастеров и перешли на собственную реставрацию. Начинали с простейших мелких работ, постепенно набираясь опыта, стали выполнять более сложные работы, достигнув в реставрации профессионализма.
Время для собирательства мебели было благоприятным. В моду входила полированная мебель из древесно-стружечной плиты. Старая добротная мебель, в том числе старинная, была не в моде. Комиссионные магазины были забиты старинной мебелью. Повсюду на дворовых свалках, которые мы ежедневно обходили, можно увидеть брошенную старинную мебель. Несколько уникальных предметов мебели, подобранных нами в то время, мы с братом отреставрировали, и они находятся по сей день в нашем собрании. Много старинной мебели приобрели у нас провинциальные музеи.
Это были поистине скорбные дни для русского антиквариата, сравнимые разве что с днями блокады, когда, спасаясь от холода, сжигали все, что горело, включая редчайшую мебель.
В заключение хотелось подчеркнуть роль матери в нашем художественном воспитании. Она занималась с нами с малых лет, стараясь научить нас понимать и любить подлинную красоту. Ее собирательство стало в дальнейшем примером и для нас. Без этого не было бы нашей коллекции, собранной за многие годы и ныне переданной в дар Русскому музею.
Коллекция петербургских собирателей братьев Ржевских // СПб., 2000. С. 7-10.
