Мастер Амосов Кузьма Матвеевич (1884-1930).
Прялки Борка, Нижней Тоймы и Пучуги имеют форму классических прямоугольных лопастей на высоких резных ножках с перехватом. Их вытесывали из березы и ели в деревнях по среднему течению Двины и привозили мастерам росписи. Прялки, как правило, были именными, расписывались на заказ. Работа стоила сравнительно дорого. Мастера в этих центрах работали большими семьями. В Борке – Амосовы, в Нижней Тойме – Третьяковы и Меньшиков, в Пучуге – Кузнецовы. Мастера были знакомы друг с другом. Амосовы и Третьяковы даже обменивались рисунками-трафаретами коней, саней, львов, птиц, которых изображали среди травных узоров.Травный орнамент в этих центрах был близок к орнаментам северных рукописных книг XVII–ХIХ веков. Амосовы и Третьяков сами писали книги, а Третьяков и Меньшиков (бывший к тому же иконописцем) иллюминовали их орнаментами и миниатюрами.
Мастер Амосов Кузьма Матвеевич (1884-1930).
Прялки Борка, Нижней Тоймы и Пучуги имеют форму классических прямоугольных лопастей на высоких резных ножках с перехватом. Их вытесывали из березы и ели в деревнях по среднему течению Двины и привозили мастерам росписи. Прялки, как правило, были именными, расписывались на заказ. Работа стоила сравнительно дорого. Мастера в этих центрах работали большими семьями. В Борке – Амосовы, в Нижней Тойме – Третьяковы и Меньшиков, в Пучуге – Кузнецовы. Мастера были знакомы друг с другом. Амосовы и Третьяковы даже обменивались рисунками-трафаретами коней, саней, львов, птиц, которых изображали среди травных узоров.Травный орнамент в этих центрах был близок к орнаментам северных рукописных книг XVII–ХIХ веков. Амосовы и Третьяков сами писали книги, а Третьяков и Меньшиков (бывший к тому же иконописцем) иллюминовали их орнаментами и миниатюрами.
